Время и дата: 1-й игровой день, 9:00 - 12:00.
Погода: нейтральная, ни дождя, ни ветра, ни палящего зноя, чуть прохладно.
Внешний вид: на мальчишке одета мантия волшебника, остроконечная шляпа, на шее висит флейта.
Аладдин, после прибытия в акрополь, частенько задумывался над одним вопросом: правильно ли он поступил, встав на сторону Рема в этой войне? Не то, чтобы мальчишка сомневался в собственных решениях. Его интуиция, до этого момента прекрасно различавшая верный, правильный во всех смыслах путь, была совершенно спокойна за этот выбор. Но все же маги не переставал задаваться этой дилеммой. Он начинал думать о том, как бы сложились обстоятельства, если бы он встал на сторону Ко, если бы он остался нейтралитетом, если бы он сбежал от них всех и так далее. Яркое детское воображение рисовало ему самые разные картины некогда возможного будущего. Дальнейших объяснений и не надо было. Вот только почему мальчишка все думал и думал об этом, хотя приходил к одному и тому же ответу каждый раз? Как он и сам понимал, дело крылось скуке, накатившей на него в этом месте. Сам акрополь был поистине великим произведением зодчества, конечно, но изъяны у него были. Конкретно, стоит поговорить о развлечениях для маленького мальчика, причем, не просто о каких-то вечеринках, сомнительных заведениях для взрослых или ещё о чем. Аладдину не хватало даже книг, которые можно было бы почитать в перерывах между общественной работой. То, что у него было на руках по приезду, и то, что ему выдавали несколько раз, было таким немногочисленным, что маги перечитал их по два, а некоторые и по три раза. А больше он достать не мог. Не то было положение в Ортлесе, чтобы показывать мальчишке, где здесь ближайшая библиотека. Потому он и маялся от скуки. Маги старался развеяться в меру возможностей: ходил на прогулки, пытался завести новых друзей. Но все было не то, правда, пока маги не понимал, что именно ему не нравилось.
К счастью, судьба не осталась к нему равнодушной и подкинула дело, которое хотя бы давало призрачную надежду на развлечение. Вход в южный туннель начал ветшать, и нужен был волшебник, способный своей магией подлатать стены. Лишь при этом словосочетании "нужен волшебник", Аладдин понял, что он слишком давно не практиковался в магии. Это не с делаешь в его комнатке, а на улицах, где каждый страшится атаки, и не надо делать. А колдовать очень хотелось. Мальчику хотелось вновь чувствовать каково это, когда рух проходит через тебя и образует такие немыслимые вещи, как магия. Потому он даже не думал о том, что магией земли, камней или что там нужно, он не владеет как надо. Маги сразу же поднял руку, чтобы его хоть заметили среди других, и поспешил к офицеру с криками:
- Я! Дядя, запишите меня! Я хочу пойти! - говорил Аладдин, пока пробивался к мужчине. Он остановился рядом с ним, задрал лицо, чтобы видеть, с кем говорит, и продолжил, - запишите меня, пожалуйста!
На него поглядели сначала с одобрением в глазах, а после уже с нерешительностью. Мужчина в доспехах ответил:
- Леди Шарехезада сначала должна одобрить вашу кандидатуру, маги. Все таки мы не ...
Мальчишка даже не дал договорить взрослому. Он перебил его и что-то быстро затараторил, уже находясь в приятном предвкушении. Но смысл был примерно такой: хорошо-хорошо, пойдемте к леди, она все разрешит, и вы меня запишите. Аладдин был согласен на все, что нужно было. Он был согласен идти к Шарехеразе, слушать её просьбы дать это задание кому-нибудь другому. На провожатого, которого маги назначила, Аладдин был тоже согласен. Лишь бы быстрее уже приступить...
И вот теперь маги быстро шел через пустырь, стараясь не наткнуться на колючий кустарник. Его взгляд уже выглядывал шаткий вход в южные туннели. И лишь изредка мальчишка оборачивался, чтобы убедиться, что его провожатый не отстанет.

Отредактировано Aladdin (2014-03-26 12:33:37)

Все ещё окрыленный первыми мыслями о перспективах задания, мальчишка старался побыстрее добраться до южного туннеля. Но если на городских улочках он мог бежать со всех ног, так быстро, как мог только на тренировках учителя Майерс, то на пустыре такое движение было невозможно. Едва нога Аладдина вступила на сухой песок заросшей сорняком площадки, как пришлось перейти на более медленные темпы. Все ещё было свежо воспоминание о последствиях спешки на такой местности. То было буквально с неделю назад. Аладдин по какой-то работе пошел на восточный конец города и оказался на точно таком же пустыре. Кругом этот кустарник, времени в обрез, и мальчишка решил попробовать быстро пробежать поле. Но сразу же зацепился за колючие ветки и едва не порвал свою любимую и, кстати, единственную мантию. И так было шесть раз, пока он в спешке пытался пересечь пустырь. Конечно, особо видимых повреждений не было: местами две-три дырки, требующие стежков, и легкие затяжки, на которые внимания и не стоит обращать. Но маги все ещё отчетливо помнил один звук на том поле: треск нити, рвущейся где-то на основном шве. Где разошлась ткань мальчик так и не нашел, потому боялся, что если он ускорится, то вновь зацепится и на этот раз мантия не выдержит. А лишиться подарка учителя маги не хотел.
И ещё маги не хотел приносить проблем своему провожатому, потому старался не убегать слишком далеко. Конечно, он был готов на любую компанию, которую ему желала представить Шахерезада. Все таки, в акропле жили только хорошие и добрые люди, по меркам Аладдина, и он заранее готов был быть дружелюбным. Но он не был готов к тому, что к нему не будут относиться так же. По крайней мере, мальчик не видел ни одной причины, почему вдруг Сани, один из фаналис, начал воротить от него нос при первом же взгляде. По крайней мере, он был не Синдбад, чтобы напиться, а потом забыть про то, что натворил. Потому он постарался выглядеть дружелюбно: мальчик широко улыбнулся в знак приветствия, с надеждой, что юноша убедится в его открытости и доброжелательности. Хотя это не слишком помогло. Фаналис все равно не проникнулся хоть каким-то снисхождением, и пока он не перевел внимание на Шахерезаду , Аладдин чувствовал эту неприязнь к себе. На этой невеселой ноте мальчишку посетила мысль:
“Наверное, не стоит докучать ему. Не знаю, отчего он так явно и с такой неприязнью ко мне относится, но должна же быть причина“
И она задала поведению Аладдина определенный стиль: не трогай его, отвечай четко по вопросу, старайся не доставлять проблем. А как оказалось, это было лишним. Верно, настроение Сани было навеяно какой-то неудачей или ещё чем. Так как обернувшись на оклик, маги увидел улыбку на чужом лице. Конечно, не самую открытую, но все же улыбку. Аладдин ухватился за неё, почти как утопающий за соломку.
- Да, акрополь замечательное место, но жить в нем довольно сложно для меня, - начал говорить мальчишка, - я привык вставать с солнцем и жить под ним же, привык к тому, что я свободен в своих решениях. А здесь надо следовать руководствам, которые я не всегда понимаю, четко выполнять приказы старших, что я почти не делаю, и так далее. Даже магией я не могу пользоваться в полной мере, чтобы не разрушить что-то. Потому я и решил пойти чинить туннель – и польза от меня, и мне отдых, - Аладдин чуть замедлил шаг, казалось бы для того, чтобы его нагнал Сани. Но мальчик задрал голову и смотрел на каменный свод. Убавил он скорости только для того, чтобы не упасть и не разбить коленки, и попутно вспомнил о том, что для Сани знаменовалось словом «поверхность». От мыслей о верхней земле маги улыбнулся и продолжил говорить, - Вроде бы и недавно я ещё ходил под небом, но уже соскучился по той синеве. Жаль, что сейчас я не могу любоваться всем тем, что находится на земле. И тем более жаль, что ты не можешь выйти. Надеюсь, что скоро леди Шарехезада отправит нас куда-нибудь.
На этих словах Аладдин перестал заглядываться в «безоблачную высь», а сосредоточился на пути и словах Сани о его семье. Теперь же заросли приходилось раздвигать: если фаналис проходил нормально, то мальчишка уже путался в ветках. И всерьез думать о каком-то смысле, скрытом в словах собеседника. Ещё из рассказов Моржаны Аладдин помнил о том, насколько для этого народа значима связь с такими же как они. Большинство даже возвращалось на Темный континент, родину фаналисов, чтобы жить на родной земле с родными людьми. Потому желание Сани немного удивило в приятном смысле.
- Большие семьи и большое хозяйство – просто замечательно. Я встречал одно племя за пустыней, которое подходит под такие слова. И это были самые счастливые люди, которых я видел. Конечно, они были не лишены каких-то несчастий в жизни, но их узы все окупали. Надеюсь, что у вас будет все так же, у тебя и твоих братьев, - Аладдин улыбнулся шире, чтобы полностью выразить все свои чувства. Он действительно хотел только лучшего Сани, каждому человеку маги желал только лучшего, - Моя же цель остается такой же, с какой я решил встать на сторону Рема – мир во всем мире. Но я не откажусь попутешествовать. Например, я ещё не бывал в империи Ко.
Хоть Аладдин и рвался чинить проход, а когда они к нему подошли и не заметил. Потому и не имел понятия о том, с чего надо начать. Он во все глаза смотрел на туннель и честно ответил Сани:
- Я не знаю, а у тебя есть предложения?

Дела сегодня днём, определённо, начинали постепенно шагать в гору. Разговор с леди Шахерезадой прошёл сегодня на удивление удачно и, что самое важное, не так нервно, как ожидал Титус. Не было никаких недовольных высказываний, споров, попыток убедить волшебника в том, что его цель нерациональна с точки зрения выгоды для него и всего ополчения. Алексий боялся тогда: вдруг Маги скажет, что он слишком мал для этого, неопытен? Но такого не было, не было, представляете ли вы себе такое чудо и сколь т теперь счастлив был этот малец, бодрым и скорым шагом направляющийся прочь от покоев Жрицы?!
Мало того, что ему дано теперь разрешение - да-да, то самое разрешение! - посещать вылазки и быть уже полноправным членом партизанского движения, так юный Алексий ещё и умудрился на пути к своей новой небольшой цели подхватить малышку Маргу. Глаза блондина тут же восторженно засверкали, и он начал рассказывать девочке о своей громадной радости, пока они, уже чуть менее спешно, шагали в сторону туннелей Ортлеса. Руки клона Шахерезады дрожащим от волнения, да и сам он порой запинался - так он был взвинчен после продуктивной беседы с Шахерезадой и Мурон.
- ... И, знаешь, я, наверное, даже в некотором плане благодарен сейчас Мурон за то, что она, пусть это и была случайность, да, зашла тогда к Шахерезаде. Сейчас я могу сказать, что это будто какой-то уверенности в себе придало: вдруг разговор с леди наедине окончился бы неудачно?..
Так рассуждал юноша, держась недалеко от Марги и периодически зачем-нибудь жестикулируя руками, будто бы он тем самым подтверждал свои собственные слова или колдовал, чтобы они передавали все его эмоции в большей степени.
Титус волновался и потому, что внутренне ему хотелось получить похвалу. Вообще, пожалуй, как и любому ребёнку, он был ей рад: она, знаете ли, придаёт немало сил для будущих свершений, пусть сам Титус себе абсолютно никакого отчёта в этом не давал. Да и незачем - главное, что прилив сил от этой неосознанной радости не уменьшался.
Время шло, мимо проходили другие люди. Некоторые из них даже оборачивались, с интересом глядя на активно щебечущего парнишку, и с пониманием улыбались. Было ощущение, словно почти все тут, под землёй, знают его лично, хотя, разумеется, это было не так: слишком много людей скрывается тут и слишком много времени ушло бы на попытки со всеми познакомиться. Незачем тратить на это, возможно, даже целую вечность, люди вокруг просто были приветливыми и, посудив по содержанию болтовни Алексия, могли сделать какие-нибудь выводы и порадоваться за него. И этого было достаточно, и Титус был рад краем глаза улавливать случайно всплывающие в толпе улыбки. Настроение всегда поднимается, если люди вокруг улыбаются тебе.
И вот, наконец, Титус с Маргой достигли места, в которое они так стремились. Южный туннель, а точнее, его окончание. Теперь им предстоит только пробраться к самому его началу, ко входу в город или же, с их стороны, к выходу отсюда, мимо множества домиков. Воздух вокруг заметно начал вскоре постепенно преображаться - верный знак, что скоро путники достигнут выхода в степь из затхлого закрытого пространства под землёй.
Кивнув Марге и взяв её за руку, Титус направился вперёд, периодически обсуждая со своей спутницей всякие мелочи.
И вот, наконец, они достигли выхода. Уже издали виднелся яркий тёмно-синий цвет длинных волос маленького паренька, о местонахождении которого Алексий поинтересовался у Мурон, прежде чем они разошлись в разные стороны. Говорила, что он собирался пойти в Южный туннель - и вот, он здесь.
- Аладдин! - Титус довольно заулыбался и скорым шагом преодолел оставшееся небольшое расстояние до молодого Маги. - Ты представляешь?! Это случилось, мне теперь не запрещается участвовать в партизанских вылазках в лагеря Ко, Аладдин!